Эти невыносимые дети или как найти общий язык с собственным ребенком

Подробности
Опубликовано 17.02.2021 07:07
Просмотров: 359

Любому родителю знакомо состояние «задушил бы!», возможно, есть счастливцы, кому подобное неизвестно, но откуда это ощущение берется, возможно, мы просто ожидаем одного, а рождается другое, уверен современный педагог, основатель Института Неформального образования и Школы неформального образования «Апельсин», популярный писатель и блогер Дима Зицер. Тему обсуждают социальные сети и новости Троицка.

— Фраза «ничего не ожидать от ребенка» звучит, конечно, шикарно, но непонятно, как применить ее к реальной жизни. Есть много абстрактных фраз: «Родитель должен всегда поддерживать ребенка» или «Детей надо любить», можно еще долго продолжать. Однако, опять же — легко сказать. А как не ждать ничего от ребенка, когда всё провоцирует на это? Когда у соседки двухлетний ребенок уже и в Кембридже учится, и ест ножом с вилкой, и говорит на трех языках, и никогда бабушку матом не пошлет, а, наоборот, переведет ее через дорогу? Как ничего не ожидать? Не сравнивать? Легко сказать.

Я попробую обозначить направление, задав один простой вопрос: а зачем вам вообще нужен этот ребенок? Проведу аналогию с мужем или с женой. Вот, муж, допустим, вам зачем? Очевидный «правильный» ответ про мужа — просто чтобы был. Однако я предложу несколько иную точку зрения: мы оказываемся рядом с тем человеком, с которым можем то, что не можем без него. Во всех остальных случаях люди спокойно обходятся и без второй половины. Вдумайтесь: «Я с ним или с ней могу что-то, чего не могу без него». Теперь представим: если я могу в жизни всё, и мне для этого никто не нужен, то окей, я просто выполняю социальные функции поддержки, например, стареющего мужчины. Но с этим справится и сиделка.

Однако речь о другом: какой-то человек, независимо от пола, делает меня другим, лучшей версией себя. При этом не в самом муже или жене дело — дело во мне. И работает это следующим образом: «С ним у меня другие порывы, другие идеи, другие мысли, я себе нравлюсь и т.д.». Переносим на ребенка: зачем он нам на самом деле?

Подобная ситуация показывает, как мы часто по жизни меняем вектор. Только что рассуждали про любимого человека и соглашались с тем, что он нужен, потому что с ним мы становимся лучше. Но что часто делают люди в отношении самых близких? Противоположное. Говорят, «Я его точно хорошим сделаю, я его исправлю».

Теперь, если мы с этим соглашаемся, то подошли совсем близко к ответу. Понятно, что ребенок без родителя точно не проживет. Он будет глупым, не научится ходить на горшок самостоятельно, естественно, пока мы сорок раз не подпнем его. Представьте, эти невыносимые дети: постоянное хлюпанье, когда он ест борщ; носки, которые висят на люстре; Моргенштерн, наконец, от которого бабушка по потолку ходит. Как принять такого мальчика или девочку? Принять — легко сказать.

Не для того же самого нужен ребенок, что и муж или жена? Чтобы мы становились лучше рядом с ним? Все понимают, что это правильно, но в голове какой-то переключатель срабатывает и происходит путаница. И вот почему: ребенок — единственный, кто (до поры до времени) не может послать нас. Конечно, это звучит страшновато, но это правда.

Друзья мои, кто, кроме вашего ребенка, которому пока еще 5-7 лет, будет смотреть вам в рот, какую бы пургу вы бы ни гнали? Нет таких людей. Попробуйте тем же тоном, каким вы разговариваете е с собственным ребенком, поговорить с начальником. По какой причине вы так не делаете? Потому что это будет ваш последний разговор. Или попробуйте поговорить таким тоном с женой или мужем. Раз — проскочит, два — проскочит, а потом будет задан тот самый вопрос: «Почему мы вместе, если я тебя так раздражаю? Если ты так хочешь, чтобы я была лучше, так найди уже себе кого-то получше, и оставь меня в покое».

Все мы — люди, каждому из нас льстит, когда на нас смотрят, как на бога. А ребенок смотрит на любого родителя именно как на бога. Самое страшное, что мы, взрослые, ведемся на это. Мы все такие, включая меня, вас, ваших родителей и ваших детей. У всех однажды наступает момент, когда нам приходит в голову, что суп должен быть съеден до конца. Иначе телефон не получишь. И в 90% случаев ребенок доедает, давясь этим ненавистным остывшим супом и слезами. Ребенку обидно, но мама в этот момент, которая пока еще богиня, не может ошибаться. Тем временем желудок отвечает: «Тошнит меня, мама, от твоего супа». И тут возникает проблема: в голове маленького человека начинает зарождаться мысль, что, может быть, жизнь устроена так, что от еды всегда тошнит, вроде как естественное такое ощущение.

Из подобного ощущения во взрослом возрасте рождается состояние, когда мы едим-едим, не чувствуя насыщения, и остановиться не можем. Потому что не понимаем, когда нам по-настоящему хочется есть. Это простой анализ, который показывает, как мы попадаем ловушку — это первый пункт. Есть и второй пункт: мы находимся в поле такого напряжения, что любое устройство сгорает на раз-два. У всех есть бабушки, которые точно знают, как надо. Есть соседка, ребенок которой учится в Кембридже. Есть психолог, выступающий по телевизору со своим авторитетным мнением. И каждый норовит рассказать, как жить. Конечно, возникает страх сделать что-то неправильно. Я боюсь, и я это повторяю раз за разом и этого не скрываю.

Чего мы боимся? Что ребенок попадет в плохую компанию или что его обидят, если нас не будет рядом. Кто не боится, пусть первым бросит в меня камень. Как выходить из этого? Это инстинкт, это нормально, что мы боимся. Ненормально, что мы делаем вид, будто ничего подобного не происходит. Если я скажу себе, что я действую из страха, то появится возможность остановиться и осознать, что я нахожусь в панике. Из-за неспособности признать страх появляются «перевертыши», и тогда мы говорим: «Кто, я боюсь?! Сейчас ты у меня в глаз получишь! Я ничего не боюсь!».

Когда человек осознает, что испытывает страх, он способен рассказать об этом близким. И тогда мальчик или девочка понимают, дело на самом деле не в них, а мама и папа — это нормальные, сочувствующие люди. А дальше появляются темы для разговора о том, как разрешить ситуацию.

Прежде, чем что-то сделать, стоит спросить у самого себя: «Своими действиями я сделаю ребенку лучше или хуже?» Казалось бы, очевидные вещи, просто нужно остановиться на секунду, на минутку и задать те вопросы, которые мы обычно не задаем. Например, «Я хочу, чтобы он слушался всех взрослых?» Нет, зачем это надо? «Я хочу, чтобы он или она выросли жертвой?» Нет, зачем делать из ребенка жертву? Мы же понимаем, что человек, которого унижают родители, имеет в жизни два пути: либо научиться унижать других, либо привыкнуть и терпеть подобное отношение. Кто из родителей хотел бы этого?

Нам ничего не стоит делать, чтобы дети нас слушались, особенно, если им еще не исполнилось семи лет. В этом нет никакой доблести: нас слушаются и так. И слушаются нас не потому, что мы сильнее, а потому что мы боги. Так устроена природа: задумываются ли люди, что маленькие щеночки идут за мамой-собачкой, что бы та ни делала? А бывают такие мамы, которые говорят: «Ах, ты так себя ведешь, значит, я пошла». Это изощренный садизм. Что делает ребенок? Он рыдает и бежит за ней, потому что природой так заведено. Почему мама так делает? Потому что она срезает углы и не готова с поговорить со своим ребенком.

Что такое кризис семи лет? Мы больше не боги. Мама была богиней: поцелует, когда у ребенка головка болит, и все проходит. И я не знаю почему, но это работает. А в 8 лет такое уже не помогает. И если мы хотим добиться чего-то от своих детей, то пора понять, что единственный пример, которым они руководствуются в жизни, — поведение родителей. Сыновья и дочки видят нас в напряженном состоянии все время, и это приводит их к неврозам и еще бог знает к чему. Но мы предпочитаем не задавать вопросов себе, считая, что плохи не мы, а они, а это делает наших детей несчастными.

Если мы хотим устанавливать правила, то правила должны создаваться совместно. В противном случае те неудобные вопросы, которые обычно задаю я, зададут ваши же дети. И вопросы шикарные, кстати. Стоит научиться признаваться себе в том, что «я сейчас злюсь». Потому что, когда сказал сам себе подобное, появляется шанс остановиться, «завесить» это состояние и «разжать» напряжение. Или просто сказать себе: «Я сейчас ненавижу собственного ребенка». Такого осознания достаточно, чтобы на моменте выйти в другую комнату. Можно себе признаться: «Я боюсь, потому что мой ребенок неизвестно где пропадает в 9 часов вечера». Это не повод убить счастливого ребенка, который вернутся в полдесятого со свидания. В этот момент надо не с ним что-то делать, а с собой. То есть поговорить с ребенком о своих желаниях, осознавая собственные страхи. Это очень важный момент, это момент номер один в отношениях с детьми. Дочери и сыновья для нас становятся невыносимыми, когда нам кажется, что они делают что-то не так, как мы. Родители вечно думают, что ребенок должен быть таким же. А он чаще всего такой и есть, и именно это нас раздражает в нем.

Надо понять, они все ведут себя по-разному, и мы даже не обязаны их любить, мы даже не знаем, что из них вырастет. И единственный способ взаимодействия с мальчиками и девочками — говорить от себя и про себя. Также важно помнить, что мы общаемся с другим отдельным человеком. И кто, если не родители, делают жизнь своих детей вполне терпимой и сносной, в то время, как все остальные люди будут стараться ее испортить.

Материал написан на основе авторского семинара Димы Зицера в Челябинске, организованного агентством «Доброта Продакшн».

Служба новостей Южного Портала – по материалам DK.RU